Вчера я сходил на моноспектакль Жанны Владимирской «В то время я гостила на земле» Анна Ахматова: жизнь и судьба. Начало спектакля было в 7.30 вечера, но оно было немного задержано, так как ожидали зрителей. До спектакля я разговаривал с Жанной и она переживала что будет мало народу. Но зрители пришли и они явно не были подготовлены к тому, что увидели позже. Небольшое двухэтажно здание, радио Davidzon. Поднимаюсь на второй этаж, передние ряды уже заняты пришлось сесть в четвертый, так как другой алтьтернативы не было. Собственно концертный зал представляет из себя небольшое помещение без сцены как таковой. Расстояние между актером и зрителем - от силы метра 2. На импровизированной по моему мнению сцене стояли: с левой стороны стул старого образца (у него спинка состоит из двух вогнутых внутрь деревянных палок) и треножник с рамой внутри которой самой картины не было. Просто сплошной черный экран. С правой стороны стояло кресло и рядом с ним стол на котором лежали 2 книги Ахматовой - одна из них называлась Четки а название второй я не разглядел... Еще лежала старая газетная вырезка и блокнот.
        Наконец-то погас свет. Послышался голос Жанны, читающий стихотворение Анны Ахматовой. Через секунду включается свет и... после этого у меня было чувство что за окном не 2007ой год, не осенний Brooklyn, а ... Впрочем не могу указать точное время - как бы год и город - происходившее напоминало путешествие на машине времени, которое начиналось в 1900ых и закончилось в 1966ом году. Не было сплошной временной прямой, но было ощущение что я из одного года оказываюсь в другом не случайно. Потрясающая интересная смесь прозы и стихов Анны Ахматовой, ее тонкая наблюдения в которых было смешаны и горечь и порой смех, все звучало одним цельным произведением. Интонации голоса: от мягкого, глубого, мечтательного до резкого, рвущего всё и вся на части, эмоции, искренние слезы на глазах, жесты рук - все было настолько органично взаимосвязано, что все зрители сидевшие в зале, настроенные вначале на мой взгляд немного цинично, замолчали и сидели весь спектакль не проронив ни слова.
        Это был вечер, скорее праздник, Настоящего Слова.

Вернуться на первую страницу