Новые мехи для нового вина
«Чайка».Сентябрь 2013. Оуен Миллс, Мэриленд.
О премьере спектакля Жанны Владимирской "МОНОЛОГ. Иосиф Бродский.
С берегов неизвестно каких..."
"В высших сферах культурного творчества многое извне как бы
останется по старому, внутренне же все будет объято пламенем".
Н. Бердяев. "Кризис искусства"
Когда в последний раз вы были потрясены произведением искусства - спектаклем, романом картиной, симфонией? Последними двумя наверно недавно, но вряд ли это были современные живопись и музыка.
В новой работе Жанны Владимирской зритель встречается с неожиданным сценическим действием, возможно свидетельствующим о начинающейся, наконец, смене художественных парадигм.
Нет в современном искусстве художника, глубже ощутившего и острее выразившего отношения человека со временем и мирозданием, чем Иосиф Бродский. И именно ему принадлежит первенство в сдвиге прежних представлений о значении поэзии. Используя произведения поэта, как основу спектакля, актриса уверенно включает в этот процесс театр.
Мы привыкли воспринимать спектакль с позиции "Я - в порядке, но мир несовершенен. Как бы его изменить?" Новая позиция, которую нам предстоит освоить, будет, вероятно, такой: "Мир таков, каков он есть, но я делаю его несовершенным. Что со мной неладно?"
"Свободный человек, когда он терпит поражение, никого не винит", - говорил Бродский. И в полном соответствии с мироощущением автора, "Монолог" Жанны Владимирской властно переводит внимание зрителя с жизни, его окружающей, на него самого. Это новый тип переживания, требующий спокойствия, отрешения от привычной рационализации и поспешных оценок. Недаром в одном из интервью актриса так описала свое впечатление от стихов Бродского: "Это, пользуясь словами Марины Цветаевой, поэзия "взрыва и взлома". Не " комфортная пища", вкус которой тут же забываешь, едва проглотив. Она будоражит и, если хотите, причиняет боль... Но эта боль - целебна. Трагизм его мироощущения рождает какую-то новую гармонию..."
Если верить Священному Писанию, и Царствие небесное приходит неприметно, с еще большей уверенностью можно полагать, что без фанфар и предзнаменований являются все значительные перемены в человеческой истории. Никто не ожидал, что в застойной России 70-х годов появится поэт такого масштаба, как Иосиф Бродский. Никто не был готов к тому, что гигантский монолит Советского Союза развалится в течение нескольких лет.
Сейчас, когда современное искусство утрачивает свое высокое влияние, а его знакомая, утвердившаяся еще в XIX веке общепринятая модель, основанная на высшем мастерстве в театрализованном описании достоинств чести, семьи, родины, героизма, греха и т.п., перестает работать, кто мог надеяться, что уже сегодня появится художественное произведение, властно заявляющее о рождении нового искусства.
Но вот мы уже и на пороге встречи с ним.
Вероятно, это еще не теургия, появление которой которой предсказывали многие выдающиеся умы XX века - хотя мы мало подготовлены, чтобы судить об этом с полной уверенностью. Но ясно одно: мы впервые можем более или менее уверенно говорить, что находимся на пути к теургическому искусству, которое до сих пор оставалось всего лишь философской мечтой.
Иосиф Бродский считал, что активная аудитория поэта составляет пять процентов человечества. Зрителей серьезного драматического театра чуть больше - десятая часть. Но попадая в эти, по пальцам считанные проценты, мы обретаем шанс первыми увидеть свет в конце туннеля.
